- Изначально я живо интересовался вопросами реформирования и многие его идеи мне казались здравыми. Оно давало академическую свободу студентам, расширяла их права, допускала достаточно гибкую траекторию обучения и предусматривала целый ряд академических свобод и прочие дивиденды. В то же время я высказывал опасения, что некоторые мои коллеги в результате кардинального изменения принципов обучения, могут остаться без работы.

Как показало время, полноценной реформы не произошло, а половинчатость привела к созданию целого ряда неразрешимых противоречий.

Сейчас нельзя сказать, что в реформе все было однозначно плохо, но ее результаты пока оптимизма не внушают. Сократился срок обучения, изменился статус вуза, вместо пятилетнего обучения и аспирантуры теперь функционируют бакалавриат и магистратура. Четыре года бакалавриата для студента, готовящегося стать профессиональным музыкантом, явно недостаточно.

Содержание учебной программы во многих аспектах бессистемно и хаотично, при внешнем формальном соответствии принятым нормам и требованиям. У студентов не хватает времени заниматься специальными дисциплинами, необходимыми в будущей профессиональной деятельности. Им стало не интересно учиться. Много часов уделяется не профильным, но обязательным для изучения предметам. На мой взгляд, многие из них, в попытке соответствовать некому тренду, «высосаны» из пальца. Учащиеся не могут позволить себе их пропускать, так как это отразится на их учебной статистике, что чревато определёнными последствиями. Они вынуждены посещать эти занятия. В то время как профильные музыкальные предметы имеют существенные ограничения в часах.

Мы провозглашаем, что наши студенты должны быть адаптированы к меняющимся условиям в социуме. Но, если человек хочет стать кем-то ещё, то после консерватории он имеет право продолжить обучение в другом учебном заведении, по другим направлениям. Нельзя из музыканта за четыре года сделать еще и юриста или экономиста. Надо концентрировать усилия на чем-то одном, все энергетические и временные ресурсы направлять сфокусировано. Предметы должны преподаваться с учетом специфики музыкального образования. Консерваторское образование - дорогое, поскольку подразумевает значительное количество часов на индивидуальные занятия, и уменьшение их объёма крайне негативно отражается на уровне подготовки выпускников.

Одним из негативных следствий неоднозначных реформ является и то, что специализации «органное исполнительство» официально больше не существует - оно перешло в разряд дисциплин по выбору. А учитывая достаточно высокую степень прагматизма нынешних студентов, если они знают, что данная специализация не будет отражена в дипломе, то, соответственно, обучение ей становится для них менее привлекательным.

- Пожалуй, позитивные изменения связаны с материальной базой и интенсификацией органной концертной деятельности консерватории. Так, наш консерваторский орган был переустановлен на эстраде нового большого концертного зала с весьма неплохой для органного звучания акустикой. Соответственно, были произведены ремонтные и настроечно-интонировочные работы, а в этом году мы планируем совместно с немецкими специалистами окончательно довести наш исторический инструмент, которому уже исполняется 52 года, «до ума» путём некоторых технических усовершенствований. Это распространенная практика. Меняются внешние условия, вкусы и предпочтения. Приходят новые музыканты. Все это отражается на органе.

За последние годы консерваторией был приобретён пусть и не настоящий трубчатый, но цифровой эрзац-орган, вполне пригодный для практических самостоятельных занятий студентов, который несколько раз в году представляют концертные программы для алматинских любителей органной музыки.

- Всю концертную деятельность мы, прежде всего, рассматриваем как часть учебного процесса. Специфика концертного музицирования весьма отличается от работы в классе, прежде всего, для самих студентов. На эстраде во время публичного исполнения все обстоит по-другому, чем на уроке. Наша педагогическая задача в том, чтобы молодые люди научились использовать максимум умений и навыков, получаемых во время уроков, при публичном выступлении. После концерта всегда происходит «разбор полетов». Для студентов – это своего рода тренинг и практика в условиях, максимально приближенных к «боевым». Для нас - скрининг и мониторинг того, на что надо обратить внимание в преподавательской работе. Во время концертного выступления молодые исполнители проявляются по-разному - согласно своему психотипу, характеру и складу. Можно сказать, это экстремальная ситуация, в которой для педагогов проясняются многие вещи.

- Иногда, при общении, мне кажется, что мы с ними с разных планет или цивилизаций. Где-то не всегда присутствуют коммуникативные связи, проявляются контрастные интересы и предпочтения, разный информационный багаж. Они могут не знать многих элементарных с моей точки зрения вещей, но весьма информированы в тех областях, о которых я имею приблизительные представления. Вероятно, я начинаю осознавать ту грань, которая объективно отделяет разные поколения во все времена. И это проявляется и в профессиональном общении. Например, мои ученики, когда представляется возможность, стремятся играть громко и быстро. Я пытаюсь им объяснить, что это не всегда уместно, и гораздо предпочтительней играть не столько громко, сколько осознанно. И тут же ловлю себя на мысли, что вероятно, старею! Ведь сейчас идет увлечение динамическими возможностями инструментов. Меняются и вкусы слушательской аудитории – современному человеку хочется все больше новых эмоций. Удовольствие связывается с чувственным восприятием, которому нужны новые раздражители. Даже академические жанры в современном концертном оформлении превращаются, зачастую, в шоу. Мы уже не можем слушать тихую музыку - нам нужны динамика и громкость. В этом плане мне очень интересно то, что делают молодые современные концертирующие органисты в плане составления программ и выборе репертуара, а также то, как они играют и преподносят музыку. Сейчас очень много молодых органистов-виртуозов - просто уникумы! Но то, что они делают в плане интерпретации, выбора произведений и построения концертной программы, мне чуждо. Поэтому, осознавая объективность данных процессов, стараюсь не брюзжать и быть осторожнее в высказываниях.

- Как не парадоксально, если каждый раз перед очередным указанием руководства произносить про себя фразу «вопреки здравому смыслу», то работать становится легче! Эту, понравившуюся мне, шутку я вычитал в интернете. Так вот, вопреки всем трендам и тенденциям наши ребята как-то умудряются чего-то добиваться. Есть среди моих учеников и лауреаты и дипломанты многих престижных международных органных конурсов.

Но, в самом начале пути всем своим ученикам я говорю, что наша работа - до мозолей на седалище! Особенно это актуально для нашей профессии, так как приходится часами сидеть на жёсткой деревянной органной лавке, длительное пребывание на которой не может не влиять на здоровье, да и на состояние вышеназванной части тела. Поэтому, у моих новобранцев «романтический флер» органа быстро проходит и выветривается. Не все начинающие выдерживают нагрузки - остаются самые целеустремленные и стойкие. Как правило, это два-три человека в год. Я всегда объясняю, что за четыре года не смогу обучить игре на органе в полном объёме, но дать крепкие азы и указать верное направление – вполне реально. Магистратуры для нашей специализации нет. Поэтому мои ученики едут за рубеж для продолжения образования, а некоторые там и оседают. В основном, в Германии. Там, им приходится проходить бакалавриат заново, так как наши дипломы не соответствуют их учебным программам и требованиям.

- Что касается современных тенденций, направлений и всяческих инноваций, то я придерживаюсь консервативных взглядов. Все современные изыскания хороши тогда, когда они являются диалектическим переходом количества в новое качество. В ситуации с нашей консерваторией об этом говорить не приходится, так как и ремеслу-то обучить толком не можем... Как говорится - не до жиру!

Мне всегда в таких случаях на память приходит высказывание Антона Павловича Чехова: «Я — ремесленник, и в этом нет ничего стыдного»! Я также убеждён в том, что все новое - это хорошо забытое старое! Если нет добротной профессиональной закваски, то все, так называемое «новое», будет профанацией, фиглярством, конъюнктурщиной, спекуляцией и активным желанием быстро понравиться такой же, «чуть образованной» аудитории!